Текст былины №73 по сборнику: Онежские былины, записанные Александром Федоровичем Гильфердингом летом 1871 года.
Рекомендуем предварительно прочесть на нашем сайте статьи:
"Вольга и Микула. - Чтение былины".
“Прежде былины пелись и слушались. Мы же читаем их…”
Примечание об ударениях:
ó - сильное ударение;
ò - слабое ударение.
73. ВОЛЬГА И МИКУЛА
Жил Святослав девяносто лет,
Жил Святослав да переставился.
Оставалось от него чадо милое,
Молодой Вольгà Святослaвгович.
Стал Вольга ростéть-матерèть,
Похотелося Вольгѝ да много мудростей:
Щукой-рыбою ходить Вольгѝ во си́них моря̀х,
Птицей-соколом летать Вольгѝ под óболокѝ,
Волком и рыскать во чи́стых поля̀х.
Уходили-то вси рыбушки во глубóки моря̀,
Улетали вси птички за óболокѝ,
Убегали вси звери за тéмны лесà.
Стал Вольгà он ростéть-матерèть
И сберал соби дружинушку хоробрую,
Тридцать молодцев без единого,
Сам ещё Вольгà во тридцятыих.
Был у него родной дядюшка,
Славныи князь Владымир стольно-киевской,
Жаловал его трёма городама всё крестьянамы:
Первыим городом Гу́рчовцем,
Дру́гим городом Ореховцем,
Третьим городом Крестьяновцем.
Молодой Вольгà Святославгович
Он поехал к городам и за получкою
Со своёй дружинушкой хороброю.
Выехал Вольгà во чистó поле,
Ен услышал во чистóм поли ратоя;
А орет в поли ратой, пону́киваё̀т,
А у ратоя-то сошка поскри́пываё̀т,
Да по камешкам омешики прочи́ркиваю̀т.
Ехал Вольгà он до ратоя,
День с утра ехàл до вечера,
Да не мог ратоя в поле наехати.
А орёт-то в поли ратой, пону́киваё̀т,
А у ратоя сошка поскри́пываё̀т,
Да по камешкам омешики прочи́ркиваю̀т.
Ехал Вольгà ещё дру́гой день,
Дру́гой день с утра до пáбедья,
Со своей со дружинушкой хороброю.
Ен наехал в чистóм поли ратоя.
А орет в поле ратой, пону́киваё̀т,
С края в край бороздки помéтываё̀т,
В край он уедет — другaго нé видàть.
То коренья-камéнья вывéртываё̀т,
Да великия он кáмeнья вси в бóрозду валѝт.
У ратоя кобылка солóвенька,
Да у ратоя сошка кленовая,
Гужики у ратоя шелкóвыя.
Гóворил Вольгà таковы слова:
«Бог теби помочь, орáтаюшкò,
А орать да пахать да крестья́новатѝ,
С края в край бороздки помё́тыватѝ!»
Гóворил оратай таковы слова:
«Да поди-ко ты, Вольгà Святославгович!
Мни-ка надобно Божья́ помочь крестьяновать,
С края в край бороздки помётывать.
А и далече ль, Вольгà, едешь, куда пу́ть держѝшь
Со своею со дружинушкой хороброю?»
Гóворил Вольгà таковы слова:
«А еду к городам я за получкою,
К первому ко городу ко Гу́рчёвцу,
К дру́гому-то городу к Ореховцу,
К третьему городу к Крестьяновцу».
Гóворил оратай таковы слова:
«Ай же Вольгà Святославгович!
Да недавно был я в городи, третьяго дни,
На своей кобылке соловою,
А привез оттуль соли я двá мехà,
Два меха-то соли привeз по сóроку пу̀д,
А живут мужики там розбойники,
Ены просят грошёв подорожныих.
А я был с шалыгой подорожною,
А платил им гроши я подорожныи:
А кой стóя стоит, тот и си́дя сидѝт,
А кой сидя сидит, тот и лéжа лежѝт».
Гóворил Вольгà таковы слова:
«Ай же орaтай-орáтаюшкò!
Да поедем-ко со мною во товарищах,
Да ко тем к городам за получкою».
Этот оратай-оратаюшко
Гужики с сошки он повыстенул
Да кобылку из сошки повы́вернул,
А со тою он сошки со кленовенькой,
А й оставил он тут сошку кленовую,
Он садился на кобылку соловеньку;
Они сели на добры́х коней, поехали
По славному роздольицу чисту́ полю.
Гóворил оратай таковы слова:
«Ай же Вольгà Святославгович!
А оставил я сошку в бороздочки. . . .
Да не гля-ради прохожаго проезжаго,
Ради мужика-деревенщины:
Они сошку с земельки повыдернут,
Из омешиков земельку повытряхнут,
Из сошки омешики повыколнут,
Мне нечем будет, мóлодцу, крестья́новатѝ.
А пошли ты дружинушку хоробрую,
Чтобы сошку с земельки повы́дернулѝ,
Из омешиков земелькa повы́тряхнулѝ,
Бросили бы сошку за ракитов куст».
Молодой Вольгà Святославович
Посылает тут два да три добрых мóлодца
Со своей с дружинушки с хороброей
Да ко этой ко сошке кленовенькой,
Чтобы сошку с земельки повы́дернулѝ,
Из омешиков земельку повы́тряхнулѝ,
Бросили бы сошку за ракитов куст.
Едут туды два да три добрых мóлодца
Ко этóй ко сошики кленовоей;
Они сошку за обжи кругóм вертят,
А им сошки от зéмли поднять нельзя,
Да не могут они сошку с земельки повы́дернутѝ,
Из омешиков земельки повытряхнуть,
Бросити сошки за ракитов куст.
Молодой Вольга Святославович
Посылает он целым десяточком
Он своей дружинушки хороброей
А ко этóй ко сошке кленовоей.
Приехали оны целым десяточком
Ко этой славной ко сошке кленовенькой;
Оны̀ сошку за oбжи кружкoм вертят,
Сошки от зeмли поднять нельзя,
Не могут они сошки с земельки повы́дернутѝ,
Из омешиков земельки повы́тряхнутѝ,
Бросить сошки за ракитов куст.
Молодой Вольгà Святославгович
Посылает всю дружинушку хоробрую,
То он тридцать молодцов без единаго.
Этая дружинушка хоробрая,
Тридцать молодцов да без единаго,
А подъехали ко сошке кленовенькой,
Брали сошку за обжи, кружком вертят,
Сошки от земельки поднять нельзя,
Не могут они сошки с земельки повы́дернутѝ,
Из омешиков земельки повы́тряхнутѝ,
Бросити сошки за ракитов куст.
Гóворит оратай таковы слова:
«Ай же Вольгà Святославгович!
То не мудрая дружинушка хоробрая твоя,
А не могут оны сошки с земельки повыдернуть,
Из омешиков земельки повытряхнуть,
Бросити сошки за ракитов куст.
Не дружинушка тут eсте хоробрая,
Столько одна есте хлeбоясть».
Гóворит оратай таковы слова:
«Ай же Вольгà Святославгович!
То не мудрая дружинушка хоробрая твоя,
А не могут оны сошки с земельки повыдернуть,
Из омешиков земельки повытряхнуть,
Бросити сошки за ракитов куст.
Не дружинушка тут eсте хоробрая,
Столько одна есте хлeбоясть».
Этот оратай-орáтаюшкò
Он подъехал на кобылке соловенькой
А ко этоей ко сошке кленовенькой,
Брал эту сошку однóй ручкой,
Сошку с земельки повыдернул,
Из омешиков земельку повытряхнул,
Бросил сошку за ракитов куст.
Оны сели на добры́х коней, поехали
Да по славному роздолью чисту́ полю.
А у ратоя кобылка она ры́сью идё̀т,
А Вольги́н-тот конь да поскáкиваё̀т;
А у ратоя кобылка гру́дью пошлà,
Так Вольги́н-тот конь оставaется.
Стал Вольгà покры́киватѝ,
Стал колпаком Вольгà помáхиватѝ,
Гóворил Вольгà таковы слова:
«Стой-ко, постой, да орáтаюшкò!»
Гóворил Вольгà таковы слова:
«Ай же оратай-орáтаюшкò,
Эта кобылка конё́м бы былà,
За эту кобы́лку пятьсóт бы далѝ».
Гóворит оратай таковы слова:
«Взял я кобылку жерeбчиком,
Жеребчиком взял ю с-под матушки,
Заплатил я за кобылку пятьсот рублей:
Этая кобылка конё́м бы былà,
Этой бы кобылки и смeты нет».
Гóворил Вольгà таковы слова:
«Ай же ты оратай-оратаюшко!
Как-то тобя да именё́м зовут,
Как звеличают по отечеству?»
Гóворил оратай таковы слова:
«Ай же Вольгà ты Святославгович!
Ржи напашу, в ски́рды складу̀,
В скирды складу да домой вы́волочу̀,
Домой выволочу, дома вы́молочу̀.
Драни надеру да то я пи́ва наварю̀,
Пива наварю, мужичкóв напою̀,
Станут мужички меня покли́киватѝ:
Ай ты мóлодой Микулушка Селя́ниновѝч»!
* * *
Записано в 1871 году 7 июля в дер. Дуткин-Наволок Олóнецкой губернии от Трофима Григорьевича Рябинина (крестьянин, 78 лет). Проверено в Петербурге, 4 декабря.
______________
Пояснения к тексту.
Цифры указывают номера строк.
Шалы́га подорожная — плётка для понукания коня. Микула платил разбойникам не гроши подорожные, то есть не плату за проезд по дороге, а “подорожной“ шалыгой.
А кой стóя стоит, тот и си́дя сидѝт,
А кой сидя сидит, тот и лéжа лежѝт.
Стремление сказителей сохранить устаревшие слова и выражения приводило к возникновению в былинах маловразумительных фраз, смысл которых в целом понятен. В данном случае Микула так образно описывает поверженного противника.
143 - 144
Не дружинушка тут eстé хоробрая,
Столько одна есте хлeбоясть.
Заглянем в далёкое прошлое нашего языка. Глагол быть мы не спрягаем: я есть, ты есть, мы есть — и так далее. А в древности он спрягался:
я есмь мы есмы́
ты еси́ вы есте́
он есть они суть
В живом разговорном языке из всех этих форм сохранилась лишь одна: есть — и теперь вместо “есте” мы говорим “вы есть”.
Не дружинушка тут вы есть хоробрая, столько одна вы есть хлeбоясть.
Существительное хлебоясть образовано из хлеб + ясти (древний глагол кушать, есть).